ПРИНЦЕССА НА ГОРОШИНЕ (ЖЕНСКАЯ ИСТОРИЯ)

Автор: Татьяна Мылян 24 марта 2016 2474 0

Всякий раз, оглядываясь в прошлое, я понимаю, что все произошло именно так, как и должно было произойти, — жизнь потрясающе логична и неумолима. Одних это делает трусами и убивает, а других заставляет жить и бороться...

Призыв "Женщины, мужайтесь!" всегда вызывал у меня ироничную улыбку. В ответ на эту "безлогичку", порожденную эмансипацией, в голове сразу возникал вопрос: "А что же в это время делать мужчинам?" И однажды я нашла достойный ответ. Формулировка была гениально проста: "Мужчины, женитесь!" Правда, поделиться своей замечательной "ответной" находкой все как-то не предоставлялось возможности...

• Синдром Кариатиды

Не слышали о таком? Это моя подруга Настя придумала. Вот чьей ироничности с лихвой бы хватило на нескольких женщин, а досталось все ей одной. Горжусь, что присутствовала при рождении этого понятия и невольно спровоцировала его.

Было это так. Мне в последние дни нездоровилось: непривычная вялость никак не проходила, и при этом меня все время морозило. Я взяла больничный и решила краткосрочно, но всласть поболеть и выспаться. Муж в это время был в командировке, а сын наслаждался весенними каникулами в Карпатах.

Из мужской части населения дежурным по дому, а точнее по кухне и моей постели остался лишь Бенджамин — рыжий котище, которого мы панибратски звали Беней. Когда позвонила подруга, он как раз настойчиво требовал обеда.

— Это он по делу или весна в голову ударила? — поинтересовалась Настя, заслышав "арию голодного гостя".

— По делу, — вяло ответила я. — Есть хочет. А у меня сил нет дотопать до кухни — нездоровится что-то.

— А мне слышно, что хочет он жрать, а не есть! — Настя была в своем репертуаре. — А тебя кто покормит? Или вы вдвоем грызете кошачьи сухарики?

— Я девочка взрослая и самостоятельная — сама покормлюсь. Вот только до кухни дойду и сразу...

Настя у меня из тех друзей, которым достаточно сказанного, потому реакция была немедленной.

— Так, у тебя есть полчаса на собирание с силами, чтобы открыть мне дверь. Чего тебе хочется?

— Да особо ничего. Соку купи апельсинового и все...

Настя приехала через двадцать минут, притащила два пакета продуктов, утешила меня свежевыжатым апельсиновым соком и покормила кота. А затем застряла минут на сорок на кухне. Готовила она — пальчики оближешь! В тот момент, когда подруга принесла мне прямо в постель ароматную уху, я готова была замяукать от удовольствия. Так вечер плавно превратился в девичьи посиделки. А разговоры у девушек в такие моменты сами знаете о чем.

— Ты вот чего расклеилась, душа моя? — со знанием дела поясняла Настя, попивая чаек. — На нас же все: дом, семья, работа. И при этом ты должна выглядеть каждый день аки звезда Голливуда, и муж у тебя должен быть присмотрен, накормлен и одет с иголочки, и дети расти умниками-красавцами-отличниками, и чтобы родители, свекровь да начальство были всем-всем довольны. А что у нас в сухом остатке для себя? Да хворь под названием синдром кариатиды! Только вот, понимаешь, большая между нами девушками разница получается. Потому как мы с тобой живые и ранимые, а тетки эти каменные выполняют в архитектуре роль опорных конструкций — потолки и окна-балконы поддерживают. Если у такой голова или рука отвалится — новую приклеят. А у нас с тобой, Наташка, запасных частей нет. Очки и наращенные ногти не в счет!

Я рассмеялась и вдруг ощутила, как в области левой груди неожиданно запульсировала боль. Настя чутко уловила мой невольный жест.

— Э, голубушка, да тут без айболитов не обойтись. Продли-ка ты свой больничный да обследуйся хорошенько. И хватит строить из себя несущую конструкцию.

— Сама ты несущая... Хватит нести чепуху! Я здорова, как женщины в русских селеньях.

— Это те, которые коня на скаку? — уточнила Настя. — Так они же в другой стране теперь живут. А у нас тут экология испортилась, и дамы нынче ничего, окромя такси, остановить не в состоянии... Короче, Нат, в понедельник начинаем врачебный обход.

• Женщина мужайтесь!

Ходить по врачам никто не любит. Даже сами врачи. Но что поделаешь, всем нам когда-нибудь приходится. Настя потащила меня к своему школьному другу.

— Он классный диагност. Сейчас диссертацию пишет, фактический материал для работы собирает.

— Так ты меня ему в качестве живого материала преподнесешь? — отбивалась я.

— Нет, в качестве живого примера наплевательского отношения к себе! — парировала Настя.

У школьного друга были грустные глаза сенбернара и имя, которому бы позавидовала любая собака, — его звали Ромен.

— Это в честь Ромена Роллана ему так не повезло, — лаконично пояснила Настя накануне.

Жертва родительской любви к французскому писателю вовсе не выглядела жертвой — передо мной сидел уверенный и очень собранный мужчина в белом халате. Сначала он с методичностью хорошего следователя вытянул из меня весь "симптоматический ряд": вдумчиво задавал наводящие вопросы, и время от времени делал пометки в своем блокноте. Потом пришел черед кабинетного "стриптиза" — пришлось раздеться и терпеть холодные прикосновения стетоскопа. Особенно внимательно "француз" прослушивал сердце. Потом неожиданно снял стетоскоп и аккуратно и уверенно прикоснулся сначала к моей левой, а затем к правой груди теплыми пальцами. Последовало несколько мягких касаний. Ромен слегка нахмурился и продолжил пальпацию, а когда закончил, попросил меня одеться. Сам же отправился к столу и стал что-то писать.

— Кардиограмму я вам, конечно, назначу, но меня больше беспокоит маленькое уплотнение в вашей левой груди. Сейчас нужно сделать маммограмму — это рентген груди. Когда у вас закончились последние месячные?

Я секунд пять потратила на лихорадочные подсчеты и наконец, выдала искомый результат:

— Неделю назад. А что?

— Это хорошее совпадение — именно в этот период и рекомендовано исследование. И безотлагательно. Вот

направление. Как только будут готовы результаты — сразу ко мне. И еще одно, если вы курите, придется бросить прямо сегодня...

Меня его слова оглушили. Ком в горле не давал сказать ни слова. Я сглотнула и еле выдавила:

— Доктор, это то самое?

— Я нахожу только маленькое уплотнение, — спокойно констатировал Ромен. — это еще не диагноз. Давайте подождем результатов.

Результаты были настораживающие. В моей девой груди и впрямь обнаружили маленькую опухоль размером с горошину.

Перед тем как ответить на вопрос "Что делать дальше?", врач присел рядом со мной на кушетку, грустно посмотрел в пол, затем перевел свои собачьи глаза на меня и выдал: "Наташа, мужайтесь!" А я неожиданно ляпнула: "Ромен, женитесь!"

Его реакция была мгновенной: "А у меня времени нет". И мы рассмеялись. Он — грустно. Я — сквозь слезы.

— Вам предстоит операция. Опухоль нужно удалить. Затем ее отправят на гистологические исследования, чтобы точно знать, доброкачественная она или нет — на это

уйдет до 10 дней. Придется потерпеть. Потерпите?

— Вы считаете, что мне пойдет роль потерпевшей?

— Вам пойдет роль принцессы на горошине, — улыбнулся доктор. — Как только горошину извлекут, в вас тут же признают принцессу...

...Первой о предстоящей операции узнала Настя. Она довезла меня домой и провела весь остаток этого ужасного дня со мной. Мы говорили и плакали, плакали и говорили. Она гладила меня, как ребенка по голове, утирала слезы и прижимала к себе. Поила чаем и читала свои мои любимые стихи.

Я, как бабочка из коллекции,

Пригвождена днем рождения

К этому пространству и местности,

К этой стране и к этому времени,

К этой земле, воде, воздуху, пыли.

Здесь все говорят: "В тебе есть стержень!"

И никто не замечает моих крыльев...

А когда мы немного успокоились, Настя заговорила о главном:

— Ромен сказал, что договорился с лучшим хирургом их клиники. Ты даже не подозреваешь, в каких надежных руках оказалась...

• У самого сердца

В тот день, когда я должна была лечь в клинику, из командировки рано утром вернулся муж. Был он мрачнее тучи — дела в поездке явно не заладились.

— Ник, мне тут нужно будет подлечиться, — сдержанно начала я, наливая ему в чашку кофе. — Это займет пару недель, и понадобятся деньги. Довольно много денег.

— Натуся, что случилось? — встревожился муж. — Выглядишь замечательно. Только бледная чуть-чуть...

— Понимаешь, Ник, тут диагноз неожиданный случился для меня самой...

— Ты что, беременна, мать?

От этого вопроса у меня похолодело в груди. Мы хотели второго ребенка, так что реакция мужа была вполне естественной. Я мысленно сосчитай до пяти и осторожно продолжила.

— Пожалуйста, выслушай меня спокойно — диагноз будет известен только после операции. Меня уже к ней готовят, но я должна была непременно повидаться с тобой и сказать все сама...

Ник побледнел и замер.

— Нужно удалить опухоль в левой груди.

— В груди? — муж явно был напуган и ошеломлен и не скрывал этого.

— Да. И проведут операцию сегодня.

— Но у меня в это время совещание у генерального...

Ник запнулся. Я его понимала. Трудно, невыносимо трудно перестраивать все свои мысли с обыденного лада на лад болезни. Потому что страх пронизывает каждую клеточку тела, а мозг лихорадочно ищет и не находит в себе самом утешительных мыслей... Но страх можно обуздать, если переключить мозг на поиск конструктивного решения. Только тогда полегчает, но для этого нужно время. У меня было двое суток, чтобы решиться на операцию. У мужа — всего несколько минут, чтобы понять, что она неизбежна и перечеркивает все наши "детские" планы.

— Ник, отвези меня, пожалуйста, в клинику и езжай на совещание. Отрапортуешь о проделанной работе и вернешься ко мне. Мы справимся. Правда?

Муж ничего не ответил, но вышел из оцепенения и заметался по квартире. Он быстро принял душ, наскоро побрился, переоделся, и мы поехали в клинику, расположенную на окраине города...

...Наркоз подействовал, и мне привиделся странный сон. Кто-то невидимый вонзил в меня огромную стальную булавку. Она прошла возле самого сердца. Я ощущала ее металлический холод, но боли не чувствовала. Только ужасную несвободу. А потом кто-то невидимый вынул ее. Я вдохнула полной грудью, ощутила тупую боль в груди и левой руке и... открыла глаза.

Возле меня суетился медбрат с капельницей. А рядом стоял хирург.

— Кто вынул булавку? — спросила я.

— Горошину, горошину! — донесся тихий голос Ромена из дальнего угла. — Это была горошина. Маленькая такая и, надеюсь, безвредная. Да, коллега?

— Гистология покажет, — деловито ответил хирург. — А пока слушаться меня, и никакой самодеятельности.

— Хорошо! — сонно согласилась я. — А где Ник?

— За дверью только Настя, — отозвался Ромен. — Но ей сюда пока нельзя. Спите, Наташа. Вам нужно хорошенько выспаться.

• Экзамен для принцессы

Настя таскала мне в клинику еду, чистые вещи и лекарства. Не постеснялась поднять на ноги мою маму и забрать к себе на время Женьку, вернувшегося из поездки. Она была вынуждена сделать это. Потому что Ник... Ник просто исчез. Сразу после совещания подал заявление на увольнение. Отключил мобильный телефон. Собрал свои вещи, купил билет на поезд и уехал к своей маме. Сменил работу. Растворился в собственном страхе...

Так бывает. Я его понимаю. Живешь себе, живешь, а потом на тебя сваливается нечто, к чему ты совсем не готов. Ты оказываешься не готов к тому, что женщину, с которой ты живешь, заберут в больницу и во имя ее выживания изуродуют скальпелем. Это ломает сначала твои планы на жизнь, а если ты позволишь, то и тебя самого. Я понимаю Ника. Он позволил. И это намного страшнее всяких операций. Потому что раны зашиваются, швы снимаются, рубцы потихоньку рассасываются, а этот страх не вывести из себя ничем. С ним нужно жить до конца. Жить и бояться, что когда ты сам окажешься на больничной койке, наступит расплата: тот, кого ты любишь и в кого ты веришь, повторит твой трусливый "подвиг" — оставит тебя наедине с твоим страхом и твоей болезнью...

Буду честной. Сначала я ему этого желала. Потом стыдилась своих мстительных пожеланий. Потом злилась на себя за свой стыд. Потом... мысленно отменила этот приговор, правильно поставив в нем запятую: "Казнить нельзя, помиловать".

А потом объяснила при встрече сыну, что произошло между мной и его отцом. Честно, как взрослому. Да, пришлось выдернуть мальчика из уютного кокона беспечности, чтобы он учился быть мужчиной в нашем доме. Сильным и ответственным. Таким, который ни при каких условиях не бросит любимую женщину в беде. Он плакал у меня в палате и кусал губы. Злился на отца. Называл его трусом и предателем. А потом вытер слезы, внимательно посмотрел на меня покрасневшими глазами и твердо сказал:

— Мама, мы сами с этим справимся! Правда!

— Конечно, Жен! Мы с тобой сила! Зуб даю!

Он рассмеялся, шмыгнул носом и посмотрел на меня взглядом Ника — те же сияющие серые глаза, та же обезоруживающая улыбка.

— А у меня двойка по физике за лабораторку...

— А у тети Насти пятерка. Попроси, чтобы помогла.

— Лады, мам. Она в коридоре с врачом разговаривает. Я ее позову...

А потом пришла Настя и принесла распечатки собранных по моей просьбе интернетовских материалов. В одном из них значилось:

Они победили болезнь!

Писатель Александр Солженицын — рак легких.

Писательница Дарья Донцова — рак молочной железы.

Шэрон Осборн (супруга рокера Оззи Осборна) — рак кишечника.

Келли Осборн (их дочь) — рак молочной железы.

Певица Кайли Миноуг — рак молочной железы.

Тенор Хосе Каррерас — рак крови (лейкоз).

Бетти Форд (бывшая первая леди США) — рак молочной железы.

Нэнси Рейган — рак молочной железы.

Я оказалась в прекрасной компании. Гистологические анализы были неумолимы — то, что из меня извлекли, оказалось злокачественной опухолью. Врачи, все проверившие и перепроверившие десять раз, к моей радости констатировали отсутствие метастаз.

Пока рана на груди затягивалась, я держалась благодаря поддержке близких. Иногда заходил ко мне Ромен. Он располагался в кресле со своим блокнотиком, рисовал в нем рожицы и говорил. О том, что на дворе настоящая весна: проклюнулись первые каштановые листики, и пахнет свежесрезанной травой. О том, что мне нужно есть больше фруктов, и о том, что зловредная горошина оказалась настолько маленькой, что, по счастью, мне удалось сохранить грудь. А потом были месяцы "химии" и "лучей"...

...В день выписки он не пришел. Только передал маленький букет, составленный из нежных цветов горошка, и оставил записку. Я вскрыла белый конверт и стала читать: "Здравствуйте, дорогая Наташа! Вы достойно выдержали свой экзамен, и я Вами горжусь. Если Вы когда-нибудь захотите услышать это от меня лично, оставьте на тумбочке возле кровати одну веточку из букета".

Я подошла к окну, увидела вспорхнувшего с подоконника мотылька и стала вслух тихонько читать Настины стихи.

И когда Господу будет угодно,

Любовь недрогнувшею рукою

Все искренние слова рождаются либо из слез, либо из смеха...

Освободит меня от булавки.

В тот момент, становясь другою,

Обретая жизнь без печати в справке,

Я улечу из страны, где меня не вспомнят,

Туда, где все обретают свободу,

Туда, где словом насущным накормят,

Туда, где пьют живую воду.

Туда, где никто не вспомнит о стержне,

Но все будут в восторге от крыльев.

И можно будет вспорхнуть небрежно

И не бояться, что снова пришпилят!

За окном торжествовало солнце. По аллее к моему корпусу шли трое — Женька, мама и Настя. Сын первым увидел меня в окне и помахал рукой. Я улыбнулась и ответила. В душе не было ни страха, ни отчаяния — только радость и необъяснимая никакой логикой уверенность в том, что все будет хорошо...

Мнение, врача-онколога

Безусловно, рак молочной железы, как и любая другая серьезная болезнь, — это не только испытание на прочность всего организма женщины. Подобную экстремальную психологическую проверку проходят родные и близкие заболевшей.

К сожалению, "проверочная" статистика такова": из тех семей, в которых жена перенесла операцию по удалению злокачественной опухоли молочной железы, распадается каждая вторая. Парадокс заключается в том, что зачастую женщины в силу неосведомленности, преступного легкомыслия или боязни пройти стандартные медицинские обследования сами доводят себя до серьезнейшей операции и довольно продолжительного и мучительного лечения. Увы, врачи ведь тоже не всесильны, и не всегда могут вылечить болезнь, когда она запущена. Потому главный вопрос, на который каждая из нас должна себе ответить, таков: "Стоит ли прибегать к "страусиной политике", когда речь заходит о собственном здоровье, и подвергать себя и своих близких подобным испытаниям?"

Героине нашей истории, можно сказать, повезло. У нее по чистой случайности болезнь была выявлена на ранней стадии. Так, конечно, бывает. Но рассчитывать на счастливый случай не советую — уж больно это ненадежный и даже опасный способ контроля за собственным здоровьем. К сожалению, по статистике в нашей стране в 30% случаев у женщин рак молочной железы выявляют на поздних стадиях. Но есть и другая сторона этой статистической "медали": заболевание, выявленное на ранних стадиях, можно вылечить в 94 случаях из 100. А это значит, что вопрос сохранения собственного здоровья и нормального психологического климата в семье напрямую зависит от отношения женщин к самим себе.

СМОТРИТЕ ЕЩЁ В РАЗДЕЛЕ «ЖЕНСКИЕ СЕКРЕТЫ»